tourney.ru форумЪ

Редакция портала "Евразия" предлагает вниманию своих читателей нашумевшую аналитическую статью, перевод которой нам любезно предоставил Н. Федоренко, за что мы ему очень признательны. Оригинал статьи ("The Rise of U.S. Nuclear Primacy") был опубликован в журнале "Foreign Affairs" от 4 марта 2006. Несколько слов об авторах текста. Кер Либер (Keir A. Lieber) – доцент политологии в Нотрдамском университете, автор книги "Война и инженеры: Примат политики над технологией" ("War and the Engineers: The Primacy of Politics Over Technology"). Дэрил Пресс (Daryl G. Press) – адъюнкт-профессор политологии в Пенсильванском университете, автор книги "Расчетливая доверительность: как лидеры оценивают военную угрозу" ("Calculating Credibility: How Leaders Assess Military Threats").

Более четырех десятилетий отношения между двумя крупнейшими ядерными державами определялись их взаимной уязвимостью – фактором, который принято называть взаимно гарантированным уничтожением. Однако благодаря тому, что ядерный потенциал США стремительно растет, а российский не менее стремительно падает, при сравнительно скромном ядерном арсенале КНР, ныне эпоха ядерного паритета заканчивается и начинается эпоха абсолютного ядерного превосходства США.

Паритет уходит в прошлое

Почти полвека две самые могущественные ядерные державы находились в патовой ситуации так называемого «взаимно гарантированного уничтожения». К началу 1960-ых гг. стратегические ядерные потенциалы США и СССР достигли такого количественного и качественного уровня, что ни одна из двух держав не могла полностью уничтожить ядерный арсенал другой первым ударом, исключив ответный удар, даже в случае внезапного нападения. Таким образом, начать ядерную войну было равносильно самоубийству.

В период холодной войны многие эксперты и политологи считали, что фактор взаимно гарантированного уничтожения делает мир более стабильным и безопасным, поскольку он порождает большую осторожность в международной политике, не позволяет использовать ядерную угрозу для разрешения споров и в целом оказывает сдерживающее влияние на поведение сверхдержав (показательно, что последнее значительное ядерное противостояние – Кубинский кризис 1962 г. – имело место на заре эпохи взаимно гарантированного уничтожения).
 
Благодаря ядерному тупику, считали оптимисты, эпоха целенаправленных войн между крупными государствами ушла в прошлое. Скептики возражали, что фактор взаимно гарантированного уничтожения не столько препятствует военным конфликтам, сколько отсрочивает закат могущества стремящегося к экспансии Советского Союза, продлевая жизнь тоталитарной «империи зла».

Казалось бы, этот спор давно в прошлом, однако сегодня он более актуален, чем когда бы то ни было, потому что эпоха ядерного паритета подходит к концу. Сегодня, впервые за последние почти 50 лет, США стоят на пороге абсолютного ядерного превосходства. Возможно, уже скоро Америка будет в состоянии уничтожить российский и китайский ядерные арсеналы дальнего действия первым – и единственным – ударом. Такое кардинальное изменение ядерного баланса сил стало возможным благодаря последовательной модернизации американских ядерных вооружений, стремительному упадку российского ракетно-ядерного потенциала и низким темпам развития китайского. Отныне России и Китаю, также как и всему остальному миру, в течение долгого времени придется жить в тени американского ядерного колосса, если только этому не помешает изменение политики самого Вашингтона или серьезные меры со стороны Москвы и Пекина по наращиванию и обеспечению боеготовности своих ядерных сил.

Как оценивать такой поворот – естественным образом зависит от того, какой идеологической позиции мы придерживаемся. «Ястребы», правые, которые считают США защитником идеалов добра в мире, склонны приветствовать наступление новой ядерной эры, так как военное – как обычное, так и ядерное – превосходство позволит Америке пресекать возможную агрессию со стороны других стран. К примеру, китайское руководство будет действовать осторожнее в таких вопросах, как вопрос Тайваня, помня о все растущем ядерном превосходстве США и сознавая, что собственные ядерные силы, будучи крайне уязвимыми, не оградят Пекин от американского вторжения, а ядерная угроза со стороны Китая может спровоцировать американский ядерный удар по его стратегическому арсеналу. С другой стороны, «голуби», левые, те кто выступают против использования ядерной угрозы для понуждения других государств, опасаясь ничем не ограниченной в своих устремлениях Америки, обеспокоены складывающейся ситуацией. Ядерное превосходство, в особенности в сочетании со многими другими аспектами американского могущества, по их мнению, может подтолкнуть США к более агрессивному поведению. Наконец, третья группа, «совы», опасаясь возможной ситуации неизбежного ядерного конфликта, указывают на то, что ядерное превосходство США может побудить другие страны к принятию таких стратегических мер (например, через передачу ядерного оружия под контроль командующих нижестоящего уровня), которые увеличат вероятность несанкционированного ядерного удара, реализуя тем самым сценарий возникновения, по определению военных теоретиков, «кризисной нестабильности».

Арсенал демократии

За последние 50 лет стратеги из Пентагона построили американский ядерный арсенал исходя из задачи предотвращения ядерного удара по Америке и предусматривая, в случае необходимости, нанесение упреждающего удара, который бы сокрушил ядерный потенциал противника и принес США победу в ядерной войне. Американская ядерная мощь держится на трех «китах»: стратегические бомбардировщики, межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) и ракетоносные подводные лодки (РПЛ). Это уменьшает возможность того, что противник уничтожит все ядерные силы США одним, пусть даже внезапным, ударом, и позволяет США нанести сокрушительный ответный удар. Такой ответный удар призван был бы только разрушить достаточное количество городов и промышленности агрессора, с тем чтобы в первую очередь сдержать противника. Те же три кита могут использоваться и в наступательных целях против его ядерного арсенала. Бомбардировщики «Стелс» («Невидимка») незаметно для радаров достигают территории противника, подлодки подходят вплотную к побережью страны-противника и производят залп ядерными ракетами, почти не оставляя командованию противника времени на ответный удар, и наконец, высокоточные баллистические ракеты наземного базирования разрушают даже укрепленные на случай атаки пусковые шахты и другие цели, требующие прямого попадания. Способность уничтожить весь ядерный арсенал противника, исключив ответный удар, называется «способность к нанесению первого удара», или ядерное превосходство.

США извлекли огромные стратегические преимущества из своего ядерного превосходства в первые годы холодной войны, как в смысле козырей для ведения переговоров с Советским Союзом при урегулировании кризисных ситуаций (например, ситуации вокруг Берлина в конце 1950-ых – начале 60-ых годов), так и при планировании войны против Красной Армии в Европе. В случае вторжения СССР в Западную Европу в 1950-ые годы, США намеревались выиграть третью мировую войну с помощью массированного ядерного удара по Советскому Союзу, его восточноевропейским союзникам и Китаю. Эти планы вовсе не были досужими фантазиями военных бюрократов среднего звена. Они были одобрены на самом верху.

Тем не менее, американское превосходство в ядерных вооружениях сошло на нет в начале 1960-ых г.г., когда Советский Союз достиг способности к нанесению ответного ядерного удара. Это означало возникновение ситуации взаимно гарантированного уничтожения. Вашингтону пришлось оставить свою прежнюю стратегию упреждающего удара, однако все последующие десятилетия холодный войны Америка пыталась уйти от паритетного статус-кво и вернуть себе былое превосходство. Она продолжала наращивать свой ядерный арсенал, повышать точность и поражающую способность своих вооружений, нацеленных на советские ядерные силы, держала на прицеле советские стратегические командные пункты, вкладывала средства в системы противоракетной обороны, направляла свои подводные лодки выслеживать советские РПЛ, строила все более точные баллистические ракеты наземного и морского базирования с разделяющимися боеголовками, вооружалась бомбардировщиками-невидимками и крылатыми ракетами. Желая преодолеть ситуацию взаимно гарантированного уничтожения и добиться ядерного превосходства не меньше, чем США, Советский Союз также создал огромный арсенал ядерных вооружений. Ни одна сторона тогда так и не смогла достичь способности к нанесению безответного первого удара, т.е. ядерного превосходства, однако было бы ошибочным считать гонку вооружений чем-то начисто лишенным логики: обе сверхдержавы хорошо понимали выгоды, которые могло дать ядерное превосходство, и ни одна из сторон не хотела отставать.

Со времени окончания холодной войны, ядерный потенциал США значительно укрепился. Баллистические ракеты на подводных лодках были заменены гораздо более точными ракетами «Тридент II D-5», многие из которых оснащены новыми, более мощными боеголовками. Большее количество американских РПЛ теперь несет дежурство в водах Тихого океана недалеко от китайского побережья или там, где они могут оставаться невидимыми для российской наземной системы раннего предупреждения. Закончено оснащение бомбардировщиков B-52 крылатыми ракетами с ядерными боеголовками, которые, вероятно, не фиксируются радарами ПВО России и Китая. На бомбардировщиках-невидимках B-2 установлена новая электронная начинка, позволяющая им теперь летать на очень малых высотах вне зоны действия даже самого совершенного радара. И наконец, несмотря на то что в 2005 г. США закончили демонтировать высокоэффективные ракеты MX в рамках выполнения соглашений по контролю за вооружениями, мощные боеголовки этих ракет, также как технически передовая головная часть и аналогичная ракетам MX система наведения, ныне устанавливаются на остающиеся на вооружении МБР «Минитмен».

Неравенство сил*

Все то время после окончания холодной войны, пока СЩА наращивали свои ядерные вооружения, российский стратегический ядерный арсенал стремительно деградировал. По сравнению с СССР в период перед его распадом, количество стратегических бомбардировщиков у России к настоящему времени сократилось на 39%, число МБР – на 58%, РПЛ – на 80%. Но реальное состояние российских ядерных сил еще более плачевно, чем можно было бы подумать глядя на эти цифры. Ведь и то, что осталось у России от советского ядерного могущества, едва ли пригодно к использованию. Российские стратегические бомбардировщики базируются всего в двух точках, и поэтому они уязвимы для внезапной атаки. Учения с их участием проводятся редко, а боеголовки к ним хранятся вне баз. У более чем 80% российских стационарных МБР истек срок эксплуатации, а планы по замене этих ракет осложняются неудачными испытаниями и низкими темпами производства. Российские мобильные МБР ныне редко покидают места своего базирования, и хотя они могут запускаться и с баз, для этого нужно, чтобы сигнал об атаке поступил достаточно рано, чтобы успеть сделать это, а это маловероятно.

Третий «кит» российских ядерных сил – подводные ракетоносцы – сдал больше всего. С 2000 г. российские РПЛ проводят всего примерно 2 боевых дежурства за год, по сравнению с 60-тью в 1990 г. (у американских РПЛ в среднем 40 дежурств в год). Все 9 российских РПЛ в основном находятся на приколе, представляя собой удобную мишень. Кроме того, подводным силам, чтобы быть эффективными, необходим хорошо обученный экипаж. Управлять подводной лодкой, несущей баллистические ракеты, незаметно координируя свои действия с надводным флотом и подводными лодками сопровождения. чтобы не быть уничтоженным силами противника, – непростое дело. Без регулярных походов навыки экипажа подводных лодок с каждым годом ухудшаются не в меньшей степени, чем состояние самих лодок. Показателен провал испытаний баллистических ракет РПЛ, проведенных в 2004 г. (на которых побывал президент Владимир Путин): все ракеты либо не запустились, либо сбились с курса. Аналогичные неудачи, имевшие место летом и осенью 2005 г., довершают нелестную картину состояния российских ядерных сил.

Проблемы России в этой области усугубляются тем, что полноценная система раннего предупреждения у нее отсутствует. Ни советские, ни российские спутники никогда не обладали способностью обнаруживать ракеты, выпущенные с американских подводных лодок (недавно один высокопоставленный российский генерал публично назвал российскую спутниковую систему раннего предупреждения «безнадежно устаревшей»). Для локации боеголовок ракет, запущенных с американских РПЛ, российское командование полагается не на спутниковую систему, а на наземные радары. Но дело в том, что область охвата радиолокационных систем не покрывает восточные регионы страны, включая Тихоокеанское побережье. Если бы с американских РПЛ, находящихся в Тихом океане, были выпущены ракеты по российской территории, руководство страны узнало бы о ядерной атаке только после того, как боеголовки достигли бы цели. Районы Северной Атлантики также охватываются российскими радарами неравномерно. Здесь радиолокационные системы способны зафиксировать американские ракеты всего за несколько минут до удара их ядерных боеголовок по российской территории.

Москва может попытаться уменьшить свою уязвимость, изыскивая средства на поддержание мобильности и деконцентрации своих субмарин и мобильных баллистических ракет. Но это не решит проблему надолго. Россия уже продлила срок эксплуатации своих ветшающих мобильных МБР, что она не сможет делать неопределенно долго, а ее усилия по созданию новых стратегических вооружений успеха по-прежнему не приносят. Все сроки реализации плана по внедрению в производство российских РПЛ нового поколения давно сорваны. Скорее всего, к 2008 г. ни одной подводной лодки этого класса выпущено так и не будет, а к боевому дежурству они приступят и того позже.

В то время как российский ядерный арсенал деградирует, США продолжает повышать способность своих сил к обнаружению чужих подводных лодок и мобильных ракет, еще больше подрывая уверенность российского военного руководства в своем ракетно-ядерном потенциале как средстве сдерживания (еще в 1998 г. они выражали сомнение в том, что российские РПЛ способны избежать обнаружения американскими системами). Кроме того, Москва объявила о своих планах сократить свои МБР наземного базирования еще на 35% к 2010 г. По оценкам независимых экспертов, только нынешний российский ядерный арсенал в итоге сократится на 50-75%, и к концу десятилетия Россия останется всего со 150 МБР (в 1990 г. их было почти 1300). Чем больше сокращается российский ядерный арсенал, тем легче будет для США осуществить безответный первый удар.

Чтобы определить, насколько изменился ядерный баланс сил после окончания холодной войны, мы разработали компьютерную модель гипотетического ядерного удара США по российскому ядерному арсеналу, применяя стандартные, незасекреченные формулы, которыми военные аналитики пользуются многие десятилетия. Цели для американских ракет мы определяли исходя из двух критериев: самые точные вооружения наводились на наиболее сложные цели, а самые быстродействующие средства – на силы, способные к максимально быстрому реагированию. Так как Россия практически беззащитна перед атакой с подводных лодок со стороны Тихого океана и с большим трудом способна обнаружить низколетящие невидимые крылатые ракеты с ядерными боеголовками, для каждой российской боевой системы мы назначили как минимум по одной ракете, запускаемой с РПЛ, или крылатой ракете. Построенный таким образом удар практически исключил бы раннее обнаружение атаки противником.





В то же время можно предположить, что реальная стратегия Вашингтона, которая шлифовалась десятилетиями, была бы еще эффективнее, чем этот несложный план. Возможна, эта стратегия предусматривала бы в первую очередь разрушение командных пунктов ядерных сил, нейтрализацию радиолокационных станций через диверсии, и другие упреждающие меры, которые сделали бы американский удар еще сокрушительнее по сравнению с приведенной моделью.

Согласно нашей модели, такая упрощенная внезапная атака вполне способна была бы уничтожить все базы стратегических бомбардировщиков, все подводные ракетоносцы и баллистические ракеты, которые есть у России1. Такой вывод основывается не на наиболее благоприятном или нереальном сценарии, при котором все американские ракеты показали бы стопроцентные результаты и все достигли бы цели. При оценке возможной неточности и ненадежности американских вооружений мы исходили из стандартных предположений. Более того, наша модель показывает, что весь российский ядерный арсенал был бы уничтожен даже в том случае, если бы точность американских вооружений оказалась на 20% ниже, чем мы предполагали, или если бы эти вооружения оказались на 70% менее надежными, или если бы российские ракетные шахты оказались на 50% более укрепленными на случай такой атаки, чем мы ожидали. (Естественно, открытые, незасекреченные данные, которые мы использовали, могут недооценивать мощь американских ядерных сил, что только увеличивает шансы гипотетической атаки на успех.)

Следует пояснить, что все это не значит, что первый удар со стороны США принес бы гарантированный успех в реальности; он повлек бы за собой множество неопределенных последствий. И конечно, это не означает, что такой первый удар вероятен. Тем не менее, из проведенного нами анализа можно сделать очень серьезный вывод, а именно: российское руководство больше не может рассчитывать на свое ядерное оружие как на жизнеспособное средство сдерживания. И уязвимость России со временем будет только прогрессировать, если только ее лидеры в самое ближайшее время не сменят взятый курс.

Ядерное оружие Китая еще уязвимее для американских ракет. Первый удар США по Китаю был бы эффективным не только в случае внезапной атаки, но и даже если бы он был нанесен уже в разгар кризиса, после того как в Китае объявлена тревога. Китайский ядерный стратегический арсенал крайне ограничен. В распоряжении Народной освободительной армии КНР нет ни современных подводных ракетоносцев, ни стратегических бомбардировщиков дальнего действия. Раньше у китайских ВМС было два подводных ракетоносца, но один из них затонул, а другой был списан, так ни разу и не покинув китайские территориальные воды из-за очень плохих тактико-технических характеристик. Китайские бомбардировщики среднего радиуса действия, устаревшие и уязвимые для атаки, также не производят впечатления. Согласно опубликованным оценкам правительства США, весь межконтинентальный ядерный арсенал Китая состоит из 19 стационарных баллистических ракет с одиночными боеголовками. Эти ракеты не готовы к пуску по получении предупредительного сигнала о нападении: их боеголовки хранятся на складе, а сами ракеты не заправлены топливом (в китайских МБР используется жидкое топливо, которое приводит к коррозии ракет после 24 часов, а заправка занимает, по некоторым оценкам, 2 часа). У Китая нет современной системы раннего предупреждения, что делает его МБР еще более незащищенными. Из этого следует, что ядерная атака с подводных лодок или удар сотен невидимых крылатых ракет с ядерными боеголовками застал бы Китай врасплох.

По информации многих источников, Китай в настоящее время предпринимает попытки обезопасить свои МБР путем строительства шахт-муляжей. Однако это не может составить базис для политики сдерживания. Только для того, чтобы затруднить задачу американским ракетам при нанесении первого удара в той же мере, что и в случае американской атаки против России, Китаю нужно построить около 1000 таких ложных шахт, а имеющаяся информация о китайских ядерных силах ничего не сообщает о существовании крупных скоплений шахт-муляжей. И даже если Китай построит их, у его командования никогда не будет полной уверенности, что американские датчики не отличат настоящие ракетные шахты от ложных.

Вопреки шумихе вокруг китайской военной модернизации, маловероятно, что у Пекина появится средство ядерного сдерживания в ближайшее десятилетие. Военная модернизация, проводимая в Китае, в основном касается обычных вооружений, а ядерная модернизация идет медленно. С середины 1980-ых г.г. Китай предпринимает попытки разработать новую ракету для своих будущих РПЛ, а также новые мобильные МБР (DF-31 и DF-31А, с меньшей и большей дальностью соответственно) для замены нынешних. По оценке Оборонного ведомства США, Китаю потребуется несколько лет для развертывания ракет DF-31, но этому прогнозу доверять не стоит: американская разведка возвещает о близящемся вводе этих ракет в строй уже не первый десяток лет.

Даже когда ракеты DF-31 будут поставлены на вооружение, они вряд ли серьезно помогут снижению уязвимости Китая. Относительно небольшая дальность этих ракет, которая оценивается всего в 8000 км, значительно ограничивает площадь, на которой они могут быть укрыты, облегчая тем самым задачу их обнаружения. Ракеты DF-31 смогли бы достичь территории США только если они будут базироваться в северо-восточной части Китая, главным образом в провинции Хейлондзянь, вблизи российско-северокорейской границы. Но так как местность здесь в основном гористая, ракеты можно разместить либо вдоль тянущейся на несколько сот километров хорошей дороги, либо на маленькой равнине в центре провинции. Эти ограничения делают ракеты еще более незащищенными, да и вообще встает вопрос, предназначены ли они для наведения на США, или целями для них будут какие-либо объекты в России и Азии.

Учитывая невысокие темпы модернизации китайского ядерного арсенала, есть все основания сомневаться, что Китай сможет достичь способности к ответному удару в обозримом будущем. В отношении Китая США обладают и будут обладать ядерным превосходством еще как минимум 10 лет.

Продуманный план?

Стремятся ли США сознательно к достижению ядерного превосходства? Или же его можно считать просто побочным продуктом борьбы за бюджетные деньги внутри Пентагона, результатом реализации программы по противодействию терроризму или угрозе так называемых государств-изгоев? Истинные мотивы всегда трудно распознать, но есть веские основания говорить, что Вашингтон осознанно добивается ядерного превосходства. Американские лидеры стремились к нему всегда. И характер происходящих изменений в американском ядерном арсенале и официальная риторика и политика подтверждают это.

Нынешние усовершенствования американских ядерных вооружений свидетельствуют об активном стремлении США к ядерному превосходству. Например, дорабатываются детонаторы боеголовок W-76, которыми оснащена большая часть американских ракет, установленных на РПЛ. В настоящее время эти боеголовки могут взрываться только в воздухе, но новая модификация сделает возможным также и наземный взрыв (на поверхности земли или непосредственно над ней), что идеально подходит для поражения самых сложных целей – пусковых шахт МБР. Другая научно-исследовательская программа имеет целью резко повысить точность ракет морского базирования (и без того одних из самых точных в мире). И даже если эти усилия не достигнут поставленной цели, любое улучшение в точности вкупе с детонаторами наземного взрыва на порядок повысит поражающую способность этих ракет. Эти новшества имеют смысл только в том случае, если предполагается необходимость разрушения большого числа сложных целей. А учитывая, что бомбардировщики B-2 и так практически неуловимы, трудно найти другое объяснение стремлению придать им способность летать на очень малых высотах, несмотря на повышенный риск столкновения с землей, – кроме того, что их миссией будет перехитрить высокотехнологичную систему ПВО, такую как у России или, возможно, в будущем – у Китая.

В период холодной войны одна из версий объяснения причин гонки вооружений гласила, что к созданию все новых ядерных вооружений приводит соперничество между различными военными ведомствами из-за бюджетных средств. Но сегодня США подошли вплотную к ядерному превосходству не путем приобретения новых дорогостоящих комплексов вооружений – РПЛ, бомбардировщиков и МБР. Нынешняя программа модернизации предусматривает усовершенствование наличного арсенала. Повторное использование боеголовок и головных частей списанных ракет MX ВВС США (а есть информация, что боеголовки от ракет MX будут установлены также на ракетах морского базирования) означает стремление к экономии, которое не вяжется с теорией борьбы ведомств за бюджетное финансирование. Эти шаги больше похожи на согласованный комплекс программ, направленных на достижение Соединенными Штатами способности к ядерному первому удару.

Кто-то спросит: может быть, ядерная модернизация США проводится на самом деле с целью обеспечить защиту от терроризма или государств-изгоев? Учитывая идущую «войну с террором» и заинтересованность США в разрушении бункеров, находящихся глубоко под землей (что отражается в усилиях администрации Буша по разработке новых ядерных вооружений для разрушения подземных объектов), можно было бы предположить, что новая модификация боеголовок W-76 предназначена для разрушения арсеналов оружия массового поражения у государств-изгоев или для уничтожения террористов, укрывающихся в пещерах. Но такое объяснение ничего не дает. У США и без того более тысячи боеголовок, пригодных для нанесения удара по бункерам или пещерам. Если бы ядерная модернизация была направлена против государств-изгоев или терроризма, стране не нужна была бы лишняя тысяча боеголовок наземного взрыва, которую даст усовершенствование боеголовок W-76. Похоже, и нынешняя, и будущая ядерная мощь нужна США именно для нанесения упреждающего ядерного удара по России или Китаю.

Более того, последовательное стремление Америки к ядерному превосходству полностью согласуется с провозглашенным США курсом на установление глобального господства. В Национальной стратегии безопасности, сформулированной администрацией Буша в 2002 г., прямо говорится, что целью США является военное превосходство: «Наши силы будут мощны настолько, чтобы отбить охоту у наших потенциальных противников к наращиванию своих вооружений в надежде превзойти наше могущество или сравняться с ним». Именно для этого Соединенным Штатам и нужно превосходство во всех областях современной военной технологии, как в обычных вооружениях, так и в ядерных.

В свете стремления к ядерному превосходству становится понятным, например, план по созданию системы противоракетной обороны. Критики этой программы указывают на то, что шквал настоящих и ложных боеголовок, выпущенных Россией или Китаем, легко преодолел бы такой общенациональный противоракетный щит, аналогичный созданным на Аляске и в Калифорнии. В этом они правы: многоэшелонированная система ПРО, включающая наземные, воздушные, морские и космические компоненты, вряд ли бы защитила Америку от серьезного ядерного нападения. Но это не значит, что система ПРО вовсе бессмысленна, как заключают такие оппоненты. Не правы и те сторонники создания системы ПРО, которые, исходя из той же логики, считают, что эта система создала бы проблемы только государствам-изгоям и террористам, но не крупным ядерным державам.

Оба лагеря упускают из вида то, что планируемое США создание системы ПРО имеет какой-то смысл главным образом в наступательном, а не оборонительном контексте, в качестве довеска к способности к первому удару, а не как самодостаточный элемент. Если США осуществит первый удар по России (или Китаю), от стратегического потенциала страны, ставшей объектом атаки, мало что останется. На этом этапе Америке для защиты от каких-либо ответных атак достаточно будет даже самой скромной и неэффективной системы ПРО: у сокрушенного противника будет слишком мало настоящих и ложных боеголовок.

Во время холодной войны обладание ядерным арсеналом позволяло Вашингтону использовать его не только как средство сдерживания для предотвращения ядерного удара со стороны своих врагов, но и для того, чтобы не допустить нападения стран Варшавского договора, обладавших мощнейшим неядерным военным потенциалом, на Западную Европу. Именно в связи со второй миссией Вашингтон принципиально не брал на себя обязательств не наносить ядерный удар первым. Сегодня, когда данная миссия уже неактуальна, а Америка почти достигла ядерного превосходства, нежелание Вашингтона исключить возможность первого удара и стремление достичь ограниченного противоракетного потенциала, предстает в новом, быть может, более зловещем, свете. Наиболее логичными выводами, которые можно сделать из вышеизложенного, являются следующие: готовность к ведению ядерной войны остается приоритетным компонентом американской военной доктрины, а достижение ядерного превосходства – целью Соединенных Штатов.

Будем спокойны и возлюбим бомбу?

В период холодной войны благодаря фактору взаимно гарантированного уничтожения спор о целесообразности ядерного превосходства носил по преимуществу умозрительный характер. Сегодня, когда ядерный паритет и возникшее благодаря ему неуклюжее равновесие вот-вот будут нарушены, этот спор звучит предельно серьезно. «Ястребами», правыми, несомненно, наступление эры ядерного превосходства США будет воспринято положительно. У них фактор взаимно гарантированного уничтожения всегда вызывал сожаление, поскольку из-за него США были уязвимы для ядерной атаки. С уходом паритета в прошлое, считают они, у Вашингтона появится то, что специалисты по геостратегии именуют «escalation dominance», «преимущество при эскалации конфликта», что означает способность выйти победителем из войны любого масштаба. Это, с их точки зрения, даст Америке больше возможностей для противодействия амбициям опасных государств, таких как Китай, Северная Корея и Иран. «Голубей», левых, напротив, пугает перспектива возникновения такого мирового порядка, при котором США смогут свободно угрожать другим странам применением силы, а может быть, даже применять ее, преследуя свои внешнеполитические цели. По их мнению, ядерное оружие может обеспечить мир и стабильность только тогда, когда все ядерные державы одинаково уязвимы. Третья группа – «совы» – обеспокоена тем, что ядерное превосходство США вызовет соответствующую реакцию других государств, что приведет к дестабилизации международной обстановки независимо от намерений Соединенных Штатов. Они ожидают, что Россия и Китай, чтобы обезопасить себя, займутся активным наращиванием своих вооружений, станут строить больше ракет, подлодок, бомбардировщиков, устанавливать больше боеголовок на каждый носитель, будут держать свои ядерные силы в состоянии повышенной боевой готовности, проводя политику тотальной «ответки». Если Россия и Китай примут такие меры, считают сторонники этой точки зрения, риск случайной, несанкционированной или даже непреднамеренной ядерной войны – особенно в моменты кризисов – может увеличиться до невиданных масштабов.

В конечном счете, вопрос о целесообразности ядерного превосходства должен рассматриваться в контексте целей внешней политики США. Соединенные Штаты сегодня стремятся к глобальной доминации, которая для администрации Буша заключается в способности предупредить появление соперника, более или менее равного по силе, лишив более слабые страны возможности бросить Америке вызов в таких принципиальных регионах, как Персидский залив. Пока Вашингтон считает такое преобладание необходимым для своей безопасности, выгоды ядерного превосходства, возможно, перевесят имеющиеся риски. Но если США примут более сдержанный внешнеполитический курс – например, основанный на большем скептицизме касательно экспорта демократии силовыми методами, применения военной силы для предупреждения распространения оружия массового поражения, для противодействия амбициям соперников – в этом случае пользы от ядерного превосходства будет куда меньше, чем опасностей.



--------------------------------------------------------------------------------

1 Подробнее см. "The end of MAD? The Nuclear Dimension of U.S. Primacy" ("Конец эпохи взаимно гарантированного уничтожения? Ядерное измерение американского превосходства"), International Security 30, № 4 (весна 2006).

* В оригинале весьма двусмысленно: "Imbalance of terror", т. е. (несмотря на то, что у слова "terror" есть и менее злободневные значения – "устрашение", "тяжелый или трудный человек") дан явный намек: для нас вы все одним миром мазаны – что Россия с Китаем, что международный терроризм. Если перевести заголовок раздела более доходчиво: "Перед силами террора перевес на нашей стороне" (прим. перев.).


http://www.evrazia.org/